DOI Page / Citation link:
https://doi.org/10.11588/diglit.47325#0664
Растительный декор поздних иконостасов
661
столпа духовного: «...на том духовном нашем столпе можем видети яблоки
позлащенные, а теми суть все его добрые дела»30. Особенно интересна симво-
лизация цветочных венков и гирлянд. Автор вспоминает описанный св. Иеро-
нимом обычай: «...гробы людей умерших рожами, фиалками, и иными различ-
ного рода пурпуровыми цветами осыпали», — и сравнивает это с тем обрядом,
что свершается перед его глазами: «...и здесь при гробе... вижу изплетающие-
ся венцы, и разсыпающиеся цветы...»31. И далее, используя риторический при-
ем смыслового повтора, св. Димитрий Ростовский возлагает многочисленные
духовные венки и гирлянды: по тексту' словно протянуты звенья перечислений
духовных свершений и подвигов, посвященных памяти усопшего и многократ-
но уподобляемых «венцам и цветам»32. Развивая далее риторические построе-
ния автора «Пирамиды, или столпа...», мы придем к образу современного
св. Димитрию Ростовскому иконостаса: позлащенные колонны, украшенные
резными цветами и плодами, оюрамляюшие святые образы’3.
В заключение остается сказать, что иконостас Вознесенского собора со-
здан благодаря синтезу и сложному, часто опосредованному, соотражению не-
скольких культурных традиций. Попытка прочтения его смыслового строя,
позволяющая приблизиться к миру' растительных символов, во многом отра-
зивших сияющий образ райского сада, также может быть сделана только с по-
мощью последовательного анализа и осмысления произведений изобразитель-
ного искусства и литературы, созданных разными народами Западной и Вос-
точной Европы.
Примечания
1 Иконостас Вознесенского собора Вознесенского монастыря, разобранного в
1929 г., был сохранен и перенесен в церковь Двенадцати апостолов в Патриаршьем
дворце, который входит в комплекс Музея «Московский Кремль».
В. А. Меняйло датирует иконостас временем не позднее 1679 г., основываясь на
документальных сведениях об изготовлении окладов на иконы. Автор статьи приносит
глубокую благодарность В. А. Меняйло за сообщенные сведения.
2 Подробнее об особенностях использования политической программы в декоратив-
ной композиции см.: Звездина Ю. И. Рельефы столпа в Грановитой палате Московско-
го Кремля (попытка реконструкции смысловой программы) // Проблемы изучения па-
мятников духовной и материальной культуры. Вып. 2. Музей «Московский Кремль».
Научная биб-ка. Депонент. С. 122 — 143.
3 Подробнее о смысловых особенностях этого жанра см.: Звездина Ю. Н. Эмблема-
тика в мире старинного натюрморта. М.. 1977. Гл. 3.
1 См.: Gammelbo Р. Dutch Still-life Painters from 16th to the 18th Centures in Danish
Collections. Copenhagen, 1960. Pl. 134.
' Cm.: Behling L. Die Pflanze in der mittelalterlichen Tafelmalerei. Weimar. 1957; Idem.
Die Pflanzenwelt der mittelalterlichen Kathedralen. Koln, 1964.
6 О растительной символике см. в нашей книге (примеч. 3); схематическое опреде-
ление символики некоторых растений в натюрморте XVII в. сделал С. Сегал. См. его
статьи в каталогах выставок: A Flowery Past. Mijdrecht. 1982; Jan Davidsz de Heem und
sein Kreis. Braunschweig, 1991; Segal S., von. Niederlandische Stilleben von Brueghel bis
van Gogh: Katalog. Amsterdam. Braunschweig. 1983.
661
столпа духовного: «...на том духовном нашем столпе можем видети яблоки
позлащенные, а теми суть все его добрые дела»30. Особенно интересна симво-
лизация цветочных венков и гирлянд. Автор вспоминает описанный св. Иеро-
нимом обычай: «...гробы людей умерших рожами, фиалками, и иными различ-
ного рода пурпуровыми цветами осыпали», — и сравнивает это с тем обрядом,
что свершается перед его глазами: «...и здесь при гробе... вижу изплетающие-
ся венцы, и разсыпающиеся цветы...»31. И далее, используя риторический при-
ем смыслового повтора, св. Димитрий Ростовский возлагает многочисленные
духовные венки и гирлянды: по тексту' словно протянуты звенья перечислений
духовных свершений и подвигов, посвященных памяти усопшего и многократ-
но уподобляемых «венцам и цветам»32. Развивая далее риторические построе-
ния автора «Пирамиды, или столпа...», мы придем к образу современного
св. Димитрию Ростовскому иконостаса: позлащенные колонны, украшенные
резными цветами и плодами, оюрамляюшие святые образы’3.
В заключение остается сказать, что иконостас Вознесенского собора со-
здан благодаря синтезу и сложному, часто опосредованному, соотражению не-
скольких культурных традиций. Попытка прочтения его смыслового строя,
позволяющая приблизиться к миру' растительных символов, во многом отра-
зивших сияющий образ райского сада, также может быть сделана только с по-
мощью последовательного анализа и осмысления произведений изобразитель-
ного искусства и литературы, созданных разными народами Западной и Вос-
точной Европы.
Примечания
1 Иконостас Вознесенского собора Вознесенского монастыря, разобранного в
1929 г., был сохранен и перенесен в церковь Двенадцати апостолов в Патриаршьем
дворце, который входит в комплекс Музея «Московский Кремль».
В. А. Меняйло датирует иконостас временем не позднее 1679 г., основываясь на
документальных сведениях об изготовлении окладов на иконы. Автор статьи приносит
глубокую благодарность В. А. Меняйло за сообщенные сведения.
2 Подробнее об особенностях использования политической программы в декоратив-
ной композиции см.: Звездина Ю. И. Рельефы столпа в Грановитой палате Московско-
го Кремля (попытка реконструкции смысловой программы) // Проблемы изучения па-
мятников духовной и материальной культуры. Вып. 2. Музей «Московский Кремль».
Научная биб-ка. Депонент. С. 122 — 143.
3 Подробнее о смысловых особенностях этого жанра см.: Звездина Ю. Н. Эмблема-
тика в мире старинного натюрморта. М.. 1977. Гл. 3.
1 См.: Gammelbo Р. Dutch Still-life Painters from 16th to the 18th Centures in Danish
Collections. Copenhagen, 1960. Pl. 134.
' Cm.: Behling L. Die Pflanze in der mittelalterlichen Tafelmalerei. Weimar. 1957; Idem.
Die Pflanzenwelt der mittelalterlichen Kathedralen. Koln, 1964.
6 О растительной символике см. в нашей книге (примеч. 3); схематическое опреде-
ление символики некоторых растений в натюрморте XVII в. сделал С. Сегал. См. его
статьи в каталогах выставок: A Flowery Past. Mijdrecht. 1982; Jan Davidsz de Heem und
sein Kreis. Braunschweig, 1991; Segal S., von. Niederlandische Stilleben von Brueghel bis
van Gogh: Katalog. Amsterdam. Braunschweig. 1983.