DOI Seite / Zitierlink:
https://doi.org/10.11588/diglit.47325#0373
370
И. А. Стерлигова
описания храма, которое мы приведем ниже, равно как и с интерпретацией
Н. Н. Воронина, мы не можем.
В соответствии с системой ценностей той эпохи описание церкви начи-
нается с рассказа о драгоценном оформлении богослужебного пространства.
Только вслед за многословным восхищением его устройством и традиционной
вводной фразой «и церковными строенъемъ украшена и всякыми сосуды церков-
ными», автор кратко упоминает его конкретные особенности.
Двери и ободверье, кованные золотом, скорее алтарные двери с примыка-
ющей к ним преградой, что следует как из контекста («издну церкви»), так и из
решительной невозможности существования средневековых кованных золотом
церковных дверей. Всегда и везде храмы были для прихожан не только духов-
ным, но и реальным прибежищем; сохранившиеся древние церковные двери
или их описания свидетельствуют об их укрепленном характере, это массивные,
как правило, дубовые двери, покрытые медными пластинами с изображениями,
исполненными в технике литья, резьбы или золотой наводки71. Так. если о трех
дверях владимирского Успенского собора в «Повести» говорится как об «устро-
енных золотом» (напомним, что. по мнению Б. А. Рыбакова, описание Успенско-
го собора принадлежит другому автору), то, вероятно, это были медные золоче-
ные двери, или же двери с изображениями, исполненными золотой наводкой.
Однако все исследователи считали кованные золотом двери и ободверье
Рождественской церкви одним из трех ее наружных порталов. Н. Н. Воронин
считая эти двери также украшенными золоченой медью, но портал, по его сло-
вам, «мерцавший в тени притвора», он воспроизводит в реконструкции почему-
то как каменный72. Б. А. Рыбаков, отстаивавший целостность и последователь-
ность описания автором «Повести» Рождественской церкви, также считая «обо-
дверье» ее порталом, а «сень» — надворным киворием: «...закончив описание
внутреннего убранства церкви, доведя читателя до дверей, автор говорит о
сени, златом украшенной», и это обстоятельство убеждает Б. А. Рыбакова, «что
он имел в виду не внутреннюю надпрестолъную сенъ, а киворий вне церкви»;
упоминание на сени «деисуса> внимания автора не привлекло 3.
В ранней русской письменности алтарные двери никогда не назывались
вратами, они именовались «святые дверии», «святые двери олтарьные», а чаще
в уменьшительной форме — «святые двьрьце»74 (что может служить для исто-
рика материальной культуры указанием на их небольшую высоту), и лишь из-
редка — «царьскые двьри»75. Предлагаемая нами трактовка упомянутых в «По-
вести» дверей как алтарных может вызвать сомнение в связи с тем, что слово
«двери» не имеет уточнения. Напротив, слово «ободверье» употреблено с при-
лагательным «церковное» и является в данном тексте наиболее ранним из изве-
стных его упоминаний (все другие относятся уже к XVI-XVII вв.). В словаре
оно объяснено как дверная рама 6, возможно, что автор «Повести» назвал так ко-
сяки и наддверную часть тябла алтарной преграды. Отметим сходство слова с
одним из греческих наименований архитрава алтарной преграды в вышеприве-
денном нами тексте «Жизнеописания Василия»: «ободверье» — «наддверие»
(блЕрср'ироу). По всей вероятности, в XII в. на Руси не сложились еще устойчи-
И. А. Стерлигова
описания храма, которое мы приведем ниже, равно как и с интерпретацией
Н. Н. Воронина, мы не можем.
В соответствии с системой ценностей той эпохи описание церкви начи-
нается с рассказа о драгоценном оформлении богослужебного пространства.
Только вслед за многословным восхищением его устройством и традиционной
вводной фразой «и церковными строенъемъ украшена и всякыми сосуды церков-
ными», автор кратко упоминает его конкретные особенности.
Двери и ободверье, кованные золотом, скорее алтарные двери с примыка-
ющей к ним преградой, что следует как из контекста («издну церкви»), так и из
решительной невозможности существования средневековых кованных золотом
церковных дверей. Всегда и везде храмы были для прихожан не только духов-
ным, но и реальным прибежищем; сохранившиеся древние церковные двери
или их описания свидетельствуют об их укрепленном характере, это массивные,
как правило, дубовые двери, покрытые медными пластинами с изображениями,
исполненными в технике литья, резьбы или золотой наводки71. Так. если о трех
дверях владимирского Успенского собора в «Повести» говорится как об «устро-
енных золотом» (напомним, что. по мнению Б. А. Рыбакова, описание Успенско-
го собора принадлежит другому автору), то, вероятно, это были медные золоче-
ные двери, или же двери с изображениями, исполненными золотой наводкой.
Однако все исследователи считали кованные золотом двери и ободверье
Рождественской церкви одним из трех ее наружных порталов. Н. Н. Воронин
считая эти двери также украшенными золоченой медью, но портал, по его сло-
вам, «мерцавший в тени притвора», он воспроизводит в реконструкции почему-
то как каменный72. Б. А. Рыбаков, отстаивавший целостность и последователь-
ность описания автором «Повести» Рождественской церкви, также считая «обо-
дверье» ее порталом, а «сень» — надворным киворием: «...закончив описание
внутреннего убранства церкви, доведя читателя до дверей, автор говорит о
сени, златом украшенной», и это обстоятельство убеждает Б. А. Рыбакова, «что
он имел в виду не внутреннюю надпрестолъную сенъ, а киворий вне церкви»;
упоминание на сени «деисуса> внимания автора не привлекло 3.
В ранней русской письменности алтарные двери никогда не назывались
вратами, они именовались «святые дверии», «святые двери олтарьные», а чаще
в уменьшительной форме — «святые двьрьце»74 (что может служить для исто-
рика материальной культуры указанием на их небольшую высоту), и лишь из-
редка — «царьскые двьри»75. Предлагаемая нами трактовка упомянутых в «По-
вести» дверей как алтарных может вызвать сомнение в связи с тем, что слово
«двери» не имеет уточнения. Напротив, слово «ободверье» употреблено с при-
лагательным «церковное» и является в данном тексте наиболее ранним из изве-
стных его упоминаний (все другие относятся уже к XVI-XVII вв.). В словаре
оно объяснено как дверная рама 6, возможно, что автор «Повести» назвал так ко-
сяки и наддверную часть тябла алтарной преграды. Отметим сходство слова с
одним из греческих наименований архитрава алтарной преграды в вышеприве-
денном нами тексте «Жизнеописания Василия»: «ободверье» — «наддверие»
(блЕрср'ироу). По всей вероятности, в XII в. на Руси не сложились еще устойчи-