DOI Seite / Zitierlink:
https://doi.org/10.11588/diglit.55687#0338
334
Галина П. Тулузакова
искусства. Фешин - художник почвенный, для
него привычное окружение, особая, сконцен-
трированная на проблемах искусства, атмосфе-
ра Казанской художественной школы значили
чрезвычайно много. На приглашения Стимме-
ла приехать в США он всегда находил отговор-
ки. Но все изменилось после революционных
потрясений 1917 года. С 1918 года все более
ощутимыми становились разруха, эпидемии,
близость фронтов гражданской войны. Кульми-
нацией явился катастрофический, чудовищный
голод в Поволжье 1921-1923 годов. Решение об
эмиграции было не простым. В автобиографии
Фешин описывает все невзгоды, которые несли
с собой разрушение нормального уклада жизни,
но основной причиной решения об эмиграции
он называет не бытовые сложности: «(...) Я чув-
ствовал, как день ото дня я бесполезно терял
мою творческую энергию, поскольку искусство
использовалось лишь в целях пропаганды. Все
делалось в спешке, и добросовестное выполне-
ние работы было невозможным. Все заказы ис-
полнялись такими плохими материалами, что,
конечно, живопись быстро портилась. Работа
потеряла всякий здравый смысл, и многие впа-
дали в невыносимую меланхолию. Так, в ответе
мистеру Стиммелу, я сообщил о моем желании
уехать в Америку и просил его о помощи в полу-
чении необходимых бумаг на въезд в США (,..)».1
Как только семья Фешиных прибыла в Нью-
Йорк 1 августа 1923 года, Стиммел и Хантер
взяли его под опеку. Фешин начал работать
почти немедленно. В Нью-Йорке он впервые
увидел чернокожих людей и пришел в абсолют-
ный восторг, тут же попросив найти ему чер-
нокожую модель. Портрет Негритянка с апель-
сином (1923, Fred Jones Jr. Museum, Norman,
OK) - среди первых работ Фешина в Америке.
Первым созданным в США произведением,
с большой степенью вероятности, был портрет
Изабель (1923, частная коллекция, США). Об
этом можно судить по хранящейся в семейном
архиве в США репродукции портрета, на кото-
рой рукой дочери художника, Ии Николаевны
Фешиной, нанесена соответствующая каран-
дашная надпись.
Благодаря покровительству и действенной
помощи почитателей таланта Николая Фешина,
Уильяма Стиммела и Джека Хантера, вхождение
русского эмигранта в американскую жизнь ока-
залось во многих отношениях успешным и не
столь болезненным, как для многих. Они не
только покупали работы, но и представляли его
известным арт-дилерам и директорам музеев.
Так, используя знакомство Хантера с директо-
ром Института искусств в Чикаго, осенью 1923
года была организована персональная выставка.
Стиммел и Хантер оплатили каталог, преди-
словие к которому написал Кристиан Бринтон.
Выставка из 22 работ экспонировалась в Чикаго
и Нью-Йорке и значительно способствовала ро-
сту популярности Фешина.
Благодаря такой действенной поддержке
Николай Иванович в художественную жизнь
Нью-Йорка включился моментально. Он вы-
ставляется в галерее Милча (Milch) и Гранд
Сентрал Галериз в Нью-Йорке, галерее Восса
(Voss Galleries) в Бостоне. Не прошло и года,
как в Нью-Йорке состоялась вторая персональ-
ная выставка Фешина в Арден Галлериз (Arden
Galleries), и большинство из его 32 работ были
куплены. В этом же 1924 году живописный пор-
трет Гравер. Мистер В. Д. Уоттс (W. G. Watts),
экспонированный на ежегодной Зимней выстав-
ке Национальной Академии дизайна, получил
Приз Томаса Р. Проктора (Thomas R. Proctor).
С этого дня Фешина приглашали участвовать
в выставках по всей стране и за его работами
внимательно следили частные коллекционеры.
Он также работал и как преподаватель - вел
класс для профессионалов, преподавал студен-
там в художественных классах при Гранд-Сен-
трал Галлериз (Grand Central Galleries of New
York). Однако преподавание в Америке не при-
носило удовлетворения: «(...) они довольству-
ются внешними эффектами. А если правлю ра-
боты, просят их подписать».2
Очень важной для жизни Фешина
в Нью-Йорке была не только поддержка его аме-
риканских коллекционеров. Не менее значимой
оказалась и встреча с Давидом Давидовичем
Бурлюком. Буквально через несколько дней по-
сле приезда, совершенно неожиданно Фешины
встретились с Давидом Бурлюком в метро. Да-
вид Давидович обратил внимание на маленькую
девочку, говорившую по-русски, и узнал в ее
отце старого знакомого с берегов Волги. Бурлюк
и Фешин были знакомы со времен учебы обоих
Fechin (1950-е: 27-28).
Burliuk (1958: 6).
Галина П. Тулузакова
искусства. Фешин - художник почвенный, для
него привычное окружение, особая, сконцен-
трированная на проблемах искусства, атмосфе-
ра Казанской художественной школы значили
чрезвычайно много. На приглашения Стимме-
ла приехать в США он всегда находил отговор-
ки. Но все изменилось после революционных
потрясений 1917 года. С 1918 года все более
ощутимыми становились разруха, эпидемии,
близость фронтов гражданской войны. Кульми-
нацией явился катастрофический, чудовищный
голод в Поволжье 1921-1923 годов. Решение об
эмиграции было не простым. В автобиографии
Фешин описывает все невзгоды, которые несли
с собой разрушение нормального уклада жизни,
но основной причиной решения об эмиграции
он называет не бытовые сложности: «(...) Я чув-
ствовал, как день ото дня я бесполезно терял
мою творческую энергию, поскольку искусство
использовалось лишь в целях пропаганды. Все
делалось в спешке, и добросовестное выполне-
ние работы было невозможным. Все заказы ис-
полнялись такими плохими материалами, что,
конечно, живопись быстро портилась. Работа
потеряла всякий здравый смысл, и многие впа-
дали в невыносимую меланхолию. Так, в ответе
мистеру Стиммелу, я сообщил о моем желании
уехать в Америку и просил его о помощи в полу-
чении необходимых бумаг на въезд в США (,..)».1
Как только семья Фешиных прибыла в Нью-
Йорк 1 августа 1923 года, Стиммел и Хантер
взяли его под опеку. Фешин начал работать
почти немедленно. В Нью-Йорке он впервые
увидел чернокожих людей и пришел в абсолют-
ный восторг, тут же попросив найти ему чер-
нокожую модель. Портрет Негритянка с апель-
сином (1923, Fred Jones Jr. Museum, Norman,
OK) - среди первых работ Фешина в Америке.
Первым созданным в США произведением,
с большой степенью вероятности, был портрет
Изабель (1923, частная коллекция, США). Об
этом можно судить по хранящейся в семейном
архиве в США репродукции портрета, на кото-
рой рукой дочери художника, Ии Николаевны
Фешиной, нанесена соответствующая каран-
дашная надпись.
Благодаря покровительству и действенной
помощи почитателей таланта Николая Фешина,
Уильяма Стиммела и Джека Хантера, вхождение
русского эмигранта в американскую жизнь ока-
залось во многих отношениях успешным и не
столь болезненным, как для многих. Они не
только покупали работы, но и представляли его
известным арт-дилерам и директорам музеев.
Так, используя знакомство Хантера с директо-
ром Института искусств в Чикаго, осенью 1923
года была организована персональная выставка.
Стиммел и Хантер оплатили каталог, преди-
словие к которому написал Кристиан Бринтон.
Выставка из 22 работ экспонировалась в Чикаго
и Нью-Йорке и значительно способствовала ро-
сту популярности Фешина.
Благодаря такой действенной поддержке
Николай Иванович в художественную жизнь
Нью-Йорка включился моментально. Он вы-
ставляется в галерее Милча (Milch) и Гранд
Сентрал Галериз в Нью-Йорке, галерее Восса
(Voss Galleries) в Бостоне. Не прошло и года,
как в Нью-Йорке состоялась вторая персональ-
ная выставка Фешина в Арден Галлериз (Arden
Galleries), и большинство из его 32 работ были
куплены. В этом же 1924 году живописный пор-
трет Гравер. Мистер В. Д. Уоттс (W. G. Watts),
экспонированный на ежегодной Зимней выстав-
ке Национальной Академии дизайна, получил
Приз Томаса Р. Проктора (Thomas R. Proctor).
С этого дня Фешина приглашали участвовать
в выставках по всей стране и за его работами
внимательно следили частные коллекционеры.
Он также работал и как преподаватель - вел
класс для профессионалов, преподавал студен-
там в художественных классах при Гранд-Сен-
трал Галлериз (Grand Central Galleries of New
York). Однако преподавание в Америке не при-
носило удовлетворения: «(...) они довольству-
ются внешними эффектами. А если правлю ра-
боты, просят их подписать».2
Очень важной для жизни Фешина
в Нью-Йорке была не только поддержка его аме-
риканских коллекционеров. Не менее значимой
оказалась и встреча с Давидом Давидовичем
Бурлюком. Буквально через несколько дней по-
сле приезда, совершенно неожиданно Фешины
встретились с Давидом Бурлюком в метро. Да-
вид Давидович обратил внимание на маленькую
девочку, говорившую по-русски, и узнал в ее
отце старого знакомого с берегов Волги. Бурлюк
и Фешин были знакомы со времен учебы обоих
Fechin (1950-е: 27-28).
Burliuk (1958: 6).